Сага о тинге на Хвите

        Как раз подошло время ехать на весенний тинг. Тогда годи был Торкель Оглобля. Многие на тинг приехали заранее, чтобы покрыть свои землянки. Вот они покрыли палатки и удобно расположились. Когда  все пошли к Холму Закона, Торкель уже стоял на холме. Он говорил так, чтобы его было хорошо слышно. Голос у него был громкий, а штаны – красные. Он сказал, что хороша та тяжба, которая решена между собой по-соседски, а не на тинге. При Торкеле заводили не много тяжб.
        Торкель спросил, у кого есть дело. Вышла Эрна, побочная дочь Гуннара и сказала длинную речь. Она была в красном платье с вышивкой по вороту, рукавам и подолу, а ее передник был застегнут серебряными фибулами. У нее были волосы до бедра, и она их распустила. Ее тяжба была о земле. Она сказала, что объявляет тяжбу против наследников Гуннара Побратима Серков. Торкель тогда промолчал, и отвечать пришлось Токи.
        Эрна хотела, чтобы ее и Астрид, ее сестру, признали наследницами Гуннара и назвала своими свидетелями Грима и Хьялти со Двора Жеребой Коровы. Люди стали говорить, что Грим слишком молод, чтобы помнить, как Гуннар признал Астрид и Эрну своими дочерьми. Но оказалось, что Гриму тогда уже было двенадцать лет, и он может свидетельствовать. И ни один свидетель не был отведен.
Тогда Токи пришлось сказать, что он признает их законными дочерьми Гуннара. Он позвал их жить в дом своего отца и сказал, что готов даже заплатить за них мунд. Многие тогда поняли, что он проговорился, потому что задумал выдать кого-то из них замуж за Олава или Свана, чтобы добро не ушло из семьи.
        Женщины были там же, у холма закона, потому что им любопытно было, чем закончится тяжба Эрны. Сова сидела рядом с Бьерном, и вид у нее был решительный. Сван весь вечер накануне расспрашивал ее про Асгард, и она даже устала рассказывать. Сова сказала, что тинг здесь лучше, чем в Рейкьянесе, потому что здесь никто не возражает против того, чтобы на тинге кричали и женщины. Тогда Вигдис сказала:
         -   Если мужчины будут заниматься тем, что будут заставлять замолчать женщин, мужчины только этим и будут заниматься.
        Так у Гуннарсонов прибавилось земли, потому что их сестры поселились на Холщовом хуторе, а землю их матери присоединили к землям Гуннара.
        Тогда Хьялти сказал, что у него тяжба против Кавела Гарна. Кавел был стар и с трудом вспоминал имена людей, поэтому у него было очень плохо со свидетелями. Хьялти сказал, что Кавел обещал угостить всех пивом, а теперь отказывается. Кавел действительно привез жбан пива на тинг, но он не хотел угощать всех тогда, когда Хьялти ему укажет. Люди стали шуметь, и никто не вступился за Кавела. Что Кавел ни говорил, Хьялти всегда было что ему ответить, и к концу разбирательства Хьялти получил немало серебра. Многие завидовали тогда его удаче. На этом судилище закончилось.

        На тинг приехал человек по имени Ибрагим, он был из южных земель. Его интересовало, как следует делать те или иные вещи по обычаю и многое он записывал, а часть - рисовал. Он был одет в широкие одежды, и верхний плащ был полосатым. На голове у него был войлочный колпак. Он привез красивые ткани и много украшений. Вокруг этих украшений было много споров. Ульв Хьялтисон купил у Ибрагима лунницу из серебра. Вигдис сказала ему:
       -   Ох, и не нравится мне, сын, что ты выбрал женское украшение.
        Женщины возразили ей, что ребенок мог и не знать, что оно женское.
        Тогда Вигдис сказала:
       -   Мне неважно, что там говорят про тебя и Йорунн, я считаю, что тебе рано еще об этом думать.
        Ульв весь покраснел и стал кричать:
       -   Я сестре купил, сестре!
        И подвеска досталась Раннвейг. Хьялти и Вигдис очень любили своих детей, и на шее у Раннвейг было столько серебра, что ворот рубахи не был виден.
        Тогда был обычай, что если кто-то хочет устроить состязание, он выставляет награду.
Грим тогда сел верхом на бревно и сказал, что хочет знать, кому под силу его сбить оттуда. Надо было взять в руки мешки и лупить друг друга. Грим приехал на тинг в куртке из хорошей кожи, всей в заклепках, а на голове у него была русская шапка. Против Грима вышел Бьерн Рауди. Он был в шерстяной рубахе, украшенной кожаными узорами. Волосы на висках он заплетал в косицы. Бревно было прибито к подпоркам так, чтобы ноги сидящих на нем не касались земли. Бьерн свалил Грима на землю.
            Против Бьерна вышел Сван  и сбил его мешком. Он сбивал всех, кто выходил против него, и Олава Ягненка, и Бьерна, и опять Бьерна, и Токи. Сван был в голубой рубашке и красном плаще. Когда он сидел на бревне, плащ свисал почти до земли. Напротив Свана на бревно сел Хьялти, и Сван тоже ударил его, но Хьялти уцепился за бревно ногами и повис, а потом изловчился и стащил Свана  с бревна на землю. На Хьялти были зеленые суконные штаны такой ширины, что многие бы позавидовали, и серый шерстяной плащ. Хьялти сбил Торкель, и Грим подарил Торкелю пояс, шитый золотом. Торкель отдал его Олаву, чтобы тот нашел себе невесту и подарил ей.
            Хьялти тогда предложил играть в мяч в «землицу» и многие согласились. Тогда все играли хорошо, и трудно было выбрать победителя. Токи проиграл «землицу» и его попросили выбрать. Он выбрал Торкеля Годи. Но Торкель сказал, что люди скажут, что он это сделал, чтобы награда осталась в его семье. Тогда Токи выбрал Хильд. Тогда Торкель сказал:
        -   Я думал, я самый жадный…
          Токи объявил, что подарит черненую подвеску из серебра тому, кто в прыжке попадет в мешок двумя ногами. Мешок был сделан из рубахи, и в темноте его можно было принять за Олава Торкельсона. Тогда в моде были  восточные сапоги с острыми носами и на каблуках, и оказалось, что в них прыгать неудобно. Многие тогда пробовали попасть в мешок, и точнее всего попадал Сван, хотя он тоже был в восточных сапогах. Женщинам это очень понравилось. Потом мешок стали поднимать все выше. Хьялти и остальные уже тогда не смогли до него допрыгнуть, только Грим, Бьерн и Сван могли достать двумя ногами. А Олав не прыгал. Тогда Торкель сказал:       
         -  Олав, прыгай, не позорь отца.
        Тогда Хьялти придумал одну шутку и рассказал ее другим мужчинам. Они подхватили Олава на руки и стукнули в мешок его ногами. А подвеску получил Бьерн.
        Свану полюбилась на тинге Ингибьерг. Ее отец арендовал у Торкеля землю. Сван взял ее в дом. Его отец был рад этому. Токи уговорил Хильд не возражать против появления наложницы Свана, потому что Хильд вела счет всему в доме. Хильд  попросила, чтобы Ингибьерг принесла свою кружку. И все увидели, что кружка у нее чуть больше наперстка. Тогда Хильд поняла, что Ингибьерг не объест Холщовый хутор. Тогда женщины стали смеяться и спрашивать, какого же размера у Ингибьерг миска. И она сказала:
        -  А это она же и есть.
        И Хьялти позвал всех пировать в честь того, что его свояченица стреляет лучше иных мужчин. Перед этим было состязание в стрельбе. Потом, когда кто-то хотел сказать, что какой-то пир был славным, он сравнивал его с тем пиром у Хьялти. Это был тот пир, когда Кавел Гарн пообещал пива каждому, кто залезет на высокий столб. Тогда залезли Бьерн и монах из Ирландии, который батрачил у Хьялти. Монах скинул рясу, и женщинам пришлось отворачиваться. А Бьерн Рауди залезал на столб два раза, и к концу тинга его приходилось поддерживать двум мужчинам, потому что Бьерна очень охотно угощали женщины, особенно Ингилейв, сестра Торнбьорг, с хутора Марьянтреттле. Их сестру звали Йорунн, она умела долго глядеть на человека, не моргая, так что у того шли мурашки по спине.
        На пиру Олав затеял играть в глиму. Токи схватил Олава за пояс и пытался свалить его на спину, но Олав каждый раз упирался, а потом валил Токи на землю. Олав был высокий и очень тяжелый, и в темноте его можно было принять за тролля или великана. У Олава на ремне были острые бляхи, и когда Токи поднялся, все увидели, что его руки изрезаны и кровь стекает с пальцев. Хьялти Хилый все это время пел песню. В то время уже знали, что можно спеть нид так, чтобы со стороны казалось, что это драпа. Когда настала пора выбирать победителя в глиме, стали бороться Хьялти и Торкель. Им трудно было победить друг друга, потому что Хьялти был крепкий и коренастый и Торкель длинный и сильный. Они крутились на поляне и даже сломали несколько небольших деревьев спинами. Однажды они даже упали, но никто из них не смог завалить другого на спину. Тогда они решили удвоить награду и поделить ее пополам, потому что наградой был красивый браслет, который было жалко разрубать.
        Тут они все вышли и направились домой, в свои землянки.
        Хьялти на этом тинге сказал много хороших вис и взял немало заказов на памятные камни. Серебро так и шло к нему. Некоторые говорили, что он  слишком мелочится, потому что у них в хозяйстве таким ремеслом занимались хускарлы, а Хьялти – бонд. Это был тот тинг, на котором Ульв Хьялтисон доказал, что его удача не меньше отцовской, когда получил два эйрира с купца Ибрагима. Это случилось, когда Ибрагим оставил без присмотра свои товары. Ульв велел людям Хьялти перетащить товары на подворье Хрольвсонов, а потом сказал Ибрагиму, что позаботился о его товарах. И тогда Ибрагим сказал:
        -  Аа! Вот как…
        Он часто так говорил. И Ульв получил эйрир. А еще один эйрир Ибрагим заплатил Вигдис, когда забирал товары. Так Ульв заработал эйрир для себя и эйрир для семьи.
            Когда настало время выбрать нового годи, Торкель объявил об этом с холма. Он спросил, не хочет ли кто стать годи. И оказалось, что никто не хочет. Тогда стали голосовать за и против Торкеля. И оказалось, что и за него тоже мало человек. Тогда Сван крикнул, что хочет видеть своего отца годи. И Токи ответил, что не стоял бы на стороне Торкеля, если б хотел быть годи сам. И Сван подошел к Торкелю. А Хьялти все раздумывал, не может ли он извлечь из этого какой-то выгоды. Тогда оказалось, что все уже на стороне Торкеля, кроме Хьялти и Грима.  И Хрольвсоны тоже стали на сторону Торкеля.
Когда все стали разъезжаться, Токи сказал, что его удивляет, что все вышло так мирно, потому что у него была верная примета на этот тинг, что кто-то один умрет.  И все решили, что этот человек просто не приехал, потому что тоже видел какой-то знак. Или не добыл подходящей одежды для тинга.
        Так заканчивается сага о тинге на Хвите.

И тогда люди сказали, что нечего было и рассказывать эту сагу, раз в ней никого не убили.